Крах лицедея - Страница 11

Часы показывали уже восемь вечера. Гитары продолжали услаждать слух собравшихся прекрасными мелодиями.

Гости рассаживались за столики, расставленные на свежем воздухе — прямо между фонтанами и деревьями в первом внутреннем дворе. Дронго занял столик рядом с гитаристами. Он сидел в одиночестве, слушая их виртуозную игру. Никто даже не догадывался о том, что должно было случиться через тридцать минут.

Ровно через полчаса после разговора с мистером Ямасаки Исаак Рочберг почувствовал, что ему нужно пройти в туалет. В последнее время желудок давал о себе знать частыми сбоями, которые в его возрасте были простительны. Рочберг неторопливо — до ночного приема оставалось еще больше часа — направился к своему номеру. Чтобы не пользоваться лифтом и не подниматься по лестницам, он, как всегда, заказал для себя апартаменты на первом этаже. Сто пятьдесят пятый номер. Рочберг прошел по коридору к своей двери и, повернув ключ, отворил ее. Первое, что он сделал по привычке, едва войдя в комнату, это включил телевизор. Как и все американцы, он чувствовал себя довольно неуверенно, если в комнате не работал телевизор. Увидев комментатора Си-эн-эн, он удовлетворенно кивнул головой и снял пиджак.

Неожиданно он заметил, что дверца стенного шкафа, за которым находился вделанный в стену небольшой сейф, чуть приоткрыта. Рочберг нахмурился. Отодвинув створку, он набрал комбинацию цифр и распахнул сейф. Пусто! Рочберг собрался закричать, но в этот момент дверь ванной комнаты за его спиной тихо открылась. Ванные комнаты в отеле были просторными — кроме большой ванны там в двух примыкающих помещениях находились туалет и душевая кабина. Рочберг не успел оглянуться. Кто-то ловко набросил ему на шею петлю. Он почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ювелир поднял руки, пытаясь защититься. Но петля давила все сильнее. «Кто посмел украсть у меня драгоценности?» — была последняя негодующая мысль Исаака Рочберга. Через несколько мгновений он уже не дышал. Тяжелое тело свалилось на пол почти бесшумно. Убийца взглянул на ювелира, наклонился, пошарил по его карманам, в которых были лишь носовой платок и таблетки от кашля. Сложил все обратно. И, переступив через убитого, вышел из номера, мягко закрыв за собой дверь.

Глава 4

За полчаса до назначенного времени у салона, где должна была состояться презентация новой коллекции Пабло Карраско, появилась его пресс-секретарь сеньора Ремедиос Очоа. Она успела переодеться, и теперь вместо строгого темно-синего костюма от «Прада» на ней было длинное черно-красное платье местного модельера. Сеньора Ремедиос была чуть выше среднего роста, но казалась гораздо более высокой из-за гордо поднятой головы. Она носила элегантные очки, всегда тщательно следила за своей кожей, знала пять языков и была прекрасным сотрудником.

Но чтобы чувствовать себя нормальной женщиной, всего этого было слишком мало. Увы! Сеньора Ремедиос Очоа никогда в жизни не имела романов с мужчинами и в душе даже немного презирала их, полагая, что они сотворены господом лишь по недоразумению. Единственный, к кому она испытывала безоговорочное доверие и некоторую нежность, был Пабло Карраско. К тому же он не любил проводить время с женщинами, что еще больше укрепляло его престиж в глазах сеньоры Очоа. Если даже такой человек не сумел найти гармонии с женщиной, значит, в мире ее просто нет, твердо полагала она.

Миновав двух охранников, Ремедиос Очоа вошла в пустой зал. Сразу следом за ней появился Бернардо. Он взглянул на часы — стрелки показывали без двадцати пяти десять. Бернардо позвонил начальнику охраны отеля. Через несколько минут охранники в сопровождении четырех полицейских внесли в зал четыре больших чемодана. Их вскрыли, и под наблюдением сеньоры Ремедиос драгоценности были выложены на бархатные подушечки. Полицейские встали у входа в салон с внешней стороны. Бернардо посмотрел на украшения и покачал головой. Он ничего не понимал в бриллиантах, но знал, сколько во все времена было страданий, лжи, преступлений и смертей из-за этих, по мнению Бернардо, всего лишь блестящих побрякушек. Однако в мире существует слишком много людей, которые считают их главной ценностью своей жизни. И они никогда бы не согласились с оценкой Бернардо действительной стоимости выложенных здесь бриллиантовых украшений с характерной монограммой Пабло Карраско.

Особняком лежало колье, которое было на известной испанской актрисе во время церемонии вручения «Оскаров». Тогда Карраско, одолжив кинозвезде свое изделие, стоимостью в четыреста тысяч долларов, застраховал его от кражи и порчи. Двое телохранителей незаметно сопровождали актрису. Колье, названное «Мавританская красавица», наделало много шума и вызвало повышенный интерес журналистов. Сегодня Карраско впервые выставлял свой шедевр для демонстрации коллегам.

Без десяти минут десять в зал вошел сам ювелир. Он прошел вдоль ряда разложенных драгоценностей и кивнул Бернардо, словно разрешая наконец показать выставленные ценности всем приглашенным.

Первыми, толкая друг друга, в дверь протиснулись Эрендира Вигон и Фил Геддес. Оба были достаточно хорошими профессионалами, чтобы сразу оценить мастерство Карраско и новаторские линии его новых работ. Ровно в десять часов вечера пришел Ямасаки, который вежливо поклонился мастеру и начал внимательно осматривать экспозицию. Почти следом за ним в салон вошли сначала Руис Мачадо, затем Тургут Шекер. К приходу Дронго здесь уже собрались почти все приглашенные. Последними появились Ирина Петкова и ювелир Галиндо, который пришел позже всех, чуть запыхавшись. Пабло Карраско смотрел на часы. Он устроил это шоу только ради одного человека — самого Исаака Рочберга. А он опаздывал на презентацию…