Крах лицедея - Страница 13

Но, похоже, сам ювелир осознавал, какую опасность представляют для него оба журналиста, присутствующие на закрытой церемонии, и поэтому, опасливо взглянув на них, он усилием воли заставил себя успокоиться и отойти в сторону.

Петкова подошла к Дронго.

— У них что-то сорвалось, — убежденно сказала она, — не может быть, чтобы мистер Рочберг опоздал более чем на полчаса. Возможно, его кто-то задержал.

— Он мог позвонить и предупредить, что задерживается, — возразил Дронго. — Видимо, он вообще не хочет здесь появляться.

— Тогда зачем он принял приглашение Карраско? — тихо спросила Ирина. — Вам не кажется, что Рочберг повел себя несколько нелогично? Совершить перелет из Лос-Анджелеса, проехать всю Испанию до Чикланы, поселиться в отеле — и не пройти двухсот метров, отделяющих его номер от этого зала… Согласитесь, что это нелогично.

— Конечно, нелогично, — кивнул Дронго, — но у ювелиров может быть своя логика. И свои интересы, о которых мы не знаем. Я слышал, как он рассказывал Ямасаки о том, что хочет отказаться от сотрудничества с его фирмой и заключить новое соглашение с Карраско. Вернее, не полностью отказаться, а сократить объемы. Но за эти несколько часов он мог передумать сам или получить какое-то новое сообщение из Америки. Или, может быть, Ямасаки убедил его не терять традиционных партнеров по бизнесу. В конце концов, Ямасаки хоть и японец, но американский гражданин, а Карраско испанец — в таких вопросах американцы всегда отдают предпочтение своим соотечественникам.

— И вы думаете, он мог изменить свое решение? — удивилась Петкова.

— Не знаю, — честно признался Дронго, — мне вообще кажется странным его поведение. Даже если он решил не подписывать соглашение с Карраско, то прийти и посмотреть на драгоценности он мог. Хотя бы из чистого любопытства.

Пока они разговаривали, Бернардо и сеньора Очоа безуспешно пытались дозвониться в номер мистера Рочберга — телефон не отвечал. Американского ювелира разыскивали по всему отелю. Портье приказал служащим проверить все места, где мог находиться гость. Во все рестораны и бары были посланы сотрудники охраны. Наконец портье, менеджер отеля, руководитель службы безопасности, горничная и сам Бернардо прошли к номеру, который занимал мистер Рочберг.

В этот момент в зал, где проходила презентация, стараясь не привлекать внимания, бочком вошел Антонио Виллари. Он был в светлом костюме. Все посмотрели на вошедшего.

— У вас испачкан рукав, сеньор Виллари, — произнес в наступившей тишине Галиндо.

Виллари поднял руку и посмотрел на пятно.

— Это сок, — сказал он со смущением, — я так торопился сюда, что опрокинул со столика стакан с томатным соком.

Никто ничего не стал уточнять. Виллари еще раз посмотрел на рукав своего пиджака. Молчание, воцарившееся в салоне, было невыносимым. Карраско «одарил» своего друга таким бешеным взглядом, словно тот был виноват в задержке Рочберга.

— Может быть, Исаак Рочберг не захотел сюда приходить из-за этого типа? — предположил Дронго. — Боится быть втянутым в ненужный скандал. Или оказаться скомпрометированным из-за гомосексуальных связей Карраско?

— Американец? — выразительно спросила Петкова. — Думаете, что он задержался бы из-за подобной мелочи? Никогда в жизни. Вы, наверное, ничего не знаете о Рочберге. Ради выгоды он пришел бы сюда, даже если Карраско продал бы душу дьяволу.

В коридоре у номера Рочберга стояло сразу несколько человек. Портье достал свой ключ и осторожно открыл дверь. Заглянув внутрь, он издал звук, похожий на стон, и тут же попятился назад. Бернардо, оттолкнув его, бросился в комнату. Но через секунду и он выскочил за дверь.

— Черт возьми, — растерянно произнес бывший полицейский, — кажется, его убили.

— Что вы говорите? — ахнул менеджер. — Убили? В нашем отеле? Такого не может быть!

— Войдите и посмотрите сами, — предложил Бернардо несчастному менеджеру, у которого на нервной почве начало дергаться лицо.

— Ни в коем случае, — менеджер замахал руками. Он повернулся к портье: — Вызывайте полицию, врачей, позвоните управляющему. Господи, что я буду говорить…

Он не успел закончить свои причитания, когда Бернардо строго распорядился:

— Никого не впускайте в номер до приезда полиции. Поставьте в коридоре сотрудников охраны. — Он повернулся, чтобы уйти.

Проделав весь путь по коридору и внутреннему дворику бегом, в зал, где напряжение нарастало с каждой минутой, Бернардо вошел спокойным шагом — сказывалась большая полицейская практика. Он поискал глазами сеньора Карраско и подошел к нему.

— Где Рочберг? — рявкнул потерявший остатки терпения Карраско.

— Извините, сеньор Карраско, — сказал Бернардо, заставив себя выдавить улыбку, — давайте отойдем в сторону.

Карраско изумленно взглянул на него, но, ничего не переспросив, позволил увести себя в дальний угол. Бернардо встал спиной ко всем остальным, загораживая собой ювелира.

— Случилось несчастье, — коротко сообщил он, — сеньор Рочберг умер.

— Что? — вздрогнул от неожиданной новости ювелир. — Как умер?

— Я думаю, его убили, — деловито доложил Бернардо.

— Почему? — испугался Карраско. — То есть почему вы так думаете?

— Я уже видел подобные трупы, — пояснил Бернардо. — Судя по всему, его задушили. Как только я вошел в номер и посмотрел на его лицо, мне все стало ясно.

— Задушили? — шепотом переспросил Пабло Карраско. — Но кто это мог сделать? Здесь повсюду охрана, сотрудники полиции.