Крах лицедея - Страница 15

— Пойдемте вместе, — неожиданно предложил он. — Надеюсь, вы не боитесь мертвецов?

Она закусила губу и покачала головой. Вместе они вышли из салона. У входа стояли шесть человек — охранники и полицейские.

— Кажется, Карраско охраняют, как самый драгоценный алмаз, — тихо сказал, указывая на них, Дронго.

— Он известный в Испании человек, убийца может решиться ограбить и его, — пояснила она.

— Никогда, — возразил Дронго, галантно пропуская женщину вперед. — Дело в том, что вся коллекция Карраско носит эксклюзивный характер и не может быть продана другому ювелиру, — пояснил он, — поэтому нормальный грабитель не будет трогать его украшений. Бриллианты, которые Карраско передал Рочбергу, — другое дело. Вот их можно продать, и за большие деньги.

— Именно поэтому американца и убили, — кивнула Петкова.

Они вошли в ресторан, разделявший внутренние дворы, и направились во второй внутренний дворик. Здесь у бассейна уже толпились люди, узнавшие об убийстве ювелира. У всех было подавленное, мрачное настроение. Дронго и его спутница быстро проследовали дальше. В коридоре также было много народу. Но к номеру погибшего никого не пускали стоявшие здесь полицейские.

— Прошу прощения, — по-английски обратился к одному из них Дронго, — я хотел бы пройти и поговорить с кем-нибудь из вашего руководства.

— Я не понимаю вас, сеньор, — ответил полицейский по-испански.

Дронго оглянулся на Петкову, словно прося у нее помощи.

— Он хочет пройти к вашему комиссару, — она заговорила на испанском, — этот господин самый известный частный эксперт. Он может помочь вам в расследовании. Возможно, вы слышали — его зовут Дронго.

— У нас приказ, сеньора: никого не пускать, — пояснил испуганный полицейский, никогда не слышавший о Дронго, — сейчас выйдет комиссар, и вы сможете с ним поговорить. Простите меня, сеньора, но у меня приказ, — снова повторил он.

— Он ничего не может сделать, — с досадой сказала она, махнув рукой.

Дронго понимающе кивнул:

— Полицейские не любят частных экспертов. В этом нет ничего удивительного. Хотя я не думаю, что на месте преступления мы найдем бумажник или какой-нибудь документ преступника. Это было бы слишком просто.

— Вы всегда так спокойны? — поинтересовалась она.

— Скорее я прагматичен, — парировал он. — Просто я знаю, что именно там можно найти. Убитого ювелира. И почти наверняка у него уже нет камней, которые ему дал сеньор Карраско.

В коридор вышел Бернардо. Увидев его, Петкова шагнула навстречу.

— Что там происходит? Мы хотим пройти, но нас не пускают. Со мной мистер Дронго. Он известный на весь мир детектив, и его помощь могла бы оказаться нелишней в таком сложном вопросе…

— Извините меня, — покачал головой Бернардо, — но туда ни вас, ни кого другого не пустят. Вы же понимаете… Сеньор Рочберг был американским гражданином, а такие вопросы рассматриваются всегда с особым пристрастием. Должен приехать американский консул. Уже звонили из Мадрида. Об убийстве Исаака Рочберга доложили министру внутренних дел. Репортаж о его смерти прошел в наших телевизионных новостях. Остается только, чтобы об этом сообщили в Си-эн-эн.

— Понятно, — пробормотал Дронго, — я так и думал. Погибший был слишком известным человеком.

— Вот именно, — кивнул Бернардо, — и судя по тому, как убили Рочберга, орудовал профессионал.

— В каком смысле? — уточнила Петкова.

— Профессионально накинута удавка, — пояснил Бернардо. — Очень ловко удавили этого в общем-то отнюдь не миниатюрного господина. Удержать удавку на такой шее мог только мужчина. Я видел подобные случаи. И сразу скажу — убийцей мог быть только мужчина. Встречаются, конечно, сильные женщины, но долго удерживать Рочберга в таком положении скорее всего ни одна из них не смогла бы. Поэтому я уверен, что работал мужчина.

— А камни? — не унималась Петкова.

— Их нет, — развел руками Бернардо. — Вы тоже слышали о камнях? Похоже, о них знали все приглашенные сегодня на прием. А я думал, только ювелиры…

— Почему? — поинтересовался Дронго.

— Руис Мачадо заявил, что слышал разговор Рочберга с Ямасаки.

— Я тоже слышал, — кивнул Дронго, — и там было много посторонних. Поэтому о камнях мог слышать любой.

— Верно. Но у ювелиров есть своя корпоративная зависть к успехам конкурентов, — задумчиво произнес Бернардо.

— И корпоративное чувство ответственности, — возразила Ирина Петкова. — Вам не кажется, что довольно наивно подозревать ювелиров? Здесь собрались слишком известные всей Европе мастера.

— Мы никого из них раньше не видели, — неожиданно сказал Бернардо, мрачно взглянув на Петкову, — мы знали их только по именам. Хотя фотографии Ямасаки и Рочберга были во всех наших газетах.

— И вы думаете, что убийцей был кто-то из ваших гостей? — то ли спросил, то ли констатировал Дронго.

— Не знаю. Не хочу гадать. Но про камни могли знать только ювелиры. В смысле — оценить их стоимость. Я вообще не верю в случайности такого рода. Для этого я слишком много времени провел на работе в полиции. Если кто и мог совершить столь дерзкое ограбление, что даже пошел на убийство, то поверьте, это не случайный вор, оказавшийся в отеле. Преступника нужно искать среди приглашенных.

Бернардо замолчал и, извинившись, удалился. Петкова посмотрела ему вслед, затем обернулась к Дронго:

— А если он прав?

— Вы тоже думаете, что среди ювелиров кто-то мог решиться на такой дикий поступок? — не поверил Дронго. — Вам не кажется, что у вас слишком бурная фантазия? В жизни так не бывает. У каждого из них есть своя репутация, наработанная годами, которой он старается дорожить. И если всеми уважаемый человек совершает подобное преступление, то это скорее абсолютный нонсенс, чем закономерный факт.